Стивен КИНГ. ПОЧЕМУ Я БЫЛ РИЧАРДОМ БАХМАНОМ"
1
С 1977 по 1984 год я опубликовал пять романов под псевдонимом Ричард Бахман: "Ярость" (1977), "Долгая Прогулка" (1979), "Дорожные рабо-ты" (1981), "Бегущий человек" (1982) и "Худеющий" (1984). Бахманом я стал по двум причинам. Во-первых, потому, что первые четыре книги, все вы-шедшие в первом издании в обложке, были посвя-щены моим близким друзьям. И во-вторых, потому, что моя фамилия значилась только в строке автор-ского бланка, в которой указывался правооблада-тель. Теперь меня спрашивают, почему я это сделал, но удовлетворительного ответа я не нахожу. Слава Богу, что речь идет не об убийстве, не так ли?
2
Я могу высказать несколько предположений, но не более того. Первым важным поступком, совершенным вполне осознанно, стало предложение руки и сердца Табите Спрюс, с которой я встре-чался в колледже. Причина проста - я крепко в нее влюбился. Смешно, конечно, потому что лю-бовь - чувство иррациональное и не поддающееся определению.
Иной раз что-то говорит мне: делай так или не делай этого. Я почти всегда повинуюсь этому голосу, а если не повинуюсь, считай, что день испор-чен. Тем самым я хочу сказать, что в жизни пред-почитаю следовать интуиции. Моя жена обвиняет меня в беззаботности. К примеру, я всегда помню, сколько кусочков я уже установил в картинку-го-ловоломку, состоящую из пятисот частей, но зато я ничего не планирую наперед, в том числе и на-писанные мною книги. Не было случая, чтобы я сел за стол и исписал первую страницу, имея за душой что-то более существенное, чем голая идея.
Как-то раз мне пришла в голову мысль, что я должен опубликовать "Продвижение", роман, который издательство "Даблдей" едва не выпустило от-дельной книгой за два года до публикации "Кэрри". Идея мне понравилась, и я ее реализовал.
Как уже говорилось, хорошо, что я никого не убил, не так ли?
3
В 1968-м или в 1969 году Пол Маккартни в одном из своих интервью произнес мудрые и удивительные слова. Он сказал, что "Битлз" подумы-вали о том, чтобы отправиться в турне, назвав-шись "Рэнди и ракеты". Они намеревались высту-пать в хоккейных шлемах и масках, чтобы никто не смог их узнать, и смогли бы оттянуться, как далеком прошлом.
Когда же интервьюер предположил, что их могли бы узнать по голосам. Пол поначалу удивился... а потом даже ужаснулся.
4
Каб Коуда, вероятно, самый лучший хаузрокер (Майкл Коуда (р. 1948) - гитарист, диск-жокей, в настоящее время обозреватель журнала "Голдмайн", короткое время играл в созданной им группе "Хаузрокеры", выпустив-шей в 1982 г. один альбом и распавшейся. - Здесь и далее. кроме особо оговоренных случаев, примеч. пер.) Америки, однажды рассказал мне историю об Эл-висе Пресли, присовокупив, что если Пресли этого и не говорил, то на самом деле все так и есть. А заявил Элвис, по утверждению Каба, следующее:
Я видел себя коровой на пастбище среди других коров, только каким-то образом мне удалось перебраться через изгородь. И что же, за мной пришли и отвели на другое пастбище, размерами поболь-ше, предназначенное для меня одного. Я огляделся и понял, что изгородь слишком высока, так что деваться некуда. Тогда я сказал: "Ладно, буду щи-пать травку".
5
До "Кэрри" я написал пять романов. Два плохих, один - так себе, а два, по моему разумению, вполне пристойных. Речь идет о "Продвижении" (который при публикации переименовали в "Ярость") и "Дол-гой Прогулке". "Продвижение" я начал писать в 1966 году, когда еще учился в средней школе. Потом нашел рукопись в ящике в подвале дома, где я вырос.
Случилось это в 1970 году, а в 1971-м я закончил роман. "Долгую Прогулку" я написал осенью 1966 года и весной 1967-го, на первом курсе колледжа.
"Прогулку" я отправил на конкурс первого рома-на, проводимый издательствами "Беннет Серф" и "Рэндом хауз" осенью 1967 года, откуда мне его вернули... безо всяких комментариев. Обиженный и по-давленный. в полной уверенности, что роман никуда не годится, я засунул его в знаменитый СУНДУК, который все писатели, знаменитые и начинающие, возят с собой. И не вспоминал о нем до тех пор, пока Элейн Гейгер из издательства "Новая американская библиотека" не спросила, чем порадует нас "Дикки" (так мы его называли) после "Ярости". Роман "Долгая прогулка" отправился в СУНДУК, но, как поет Боб Дилан в песне "Запутавшись в голубом" ("Тапg1еd Up in В1ие"), не исчез из моей памяти.
Я помню все свои романы, даже по-настоящему плохие.
6
Цифры действительно очень большие. И это тоже одна из причин. Иногда мне кажется, что я посадил скромную горстку слов, а вырастил, не без помощи волшебной палочки, огромный сад книг (БОЛЕЕ СО-РОКА МИЛЛИОНОВ КНИГ КИНГА НАШЛИ СВОЙ ПУТЬ К ЧИТАТЕЛЮ!!! - как любят писать на облож-ках мои издатели). Другими словами, иной раз я вижу себя Микки-Маусом из "Фантазии". Я знаю, как привести метлы в действие, но, как только они стронутся с места, все разом меняется.
Я жалуюсь? Нет. По крайней мере если и жалуюсь, то жалобы эти не стоит принимать всерьез Я изо всех сил пытался следовать другому совету Дилана и петь в цепях, как море. То есть я мог бы начать сейчас плакаться насчет того, как трудно быть Стивеном Кингом, но, боюсь, меня не поймут безработные или бедолаги, которым приходится горбатиться от зари до зари, чтобы оплачивать се-мейные расходы. Собственно, другого я и не жду. Я по-прежнему женат на моей первой жене, мои дети здоровы и веселы, мне хорошо платят за мое любимое занятие. Так чего жаловаться?
Нечего.
Почти.
7
К сведению Пола Маккартни: интервьюер был прав. Их узнали бы по голосам, а до того, как они открыли бы рты, по гитаре Джорджа. Я написал пять книг, прикидываясь "Рэнди с ракетами", но с самого начала ко мне поступали письма с вопро-сом: не я ли Ричард Бахман?
Реагировал я просто: лгал.
8
Думаю, я стал Бахманом, чтобы выйти из-под "юпитеров": сделать что-то не как Стивен Кинг, а как кто-то другой. По-моему, все писатели выби-рают себе какую-то роль, которую и играют до конца жизни. Вот я и решил, что забавно побыть в шкуре другого человека, в данном случае Ричар-да Бахмана. И он зажил своей жизнью, основные этапы которой были перечислены на обложке "Ху-деющего" прямо под фотографией. Появилась у него и жена (Клаудия Инее Бахман), которой пи-сатель посвятил книгу. Бахман, довольно-таки неприятный тип, родился в Нью-Йорке, прослужил четыре года в береговой охране, а затем примерно десять лет плавал на кораблях торгового флота. Потом поселился в сельском районе штата Нью-Хэмпшир, где по ночам писал романы, а днем ра-ботал на своей ферме. У Бахманов был один ребе-нок, сын, который умер в результате несчастного случая: в шесть лет упал в колодец и утонул. Три года назад у Бахмана обнаружили опухоль мозга, которую и удалили в ходе сложной операции. Он скоропостижно скончался в феврале 1985 года, когда бангорская "Дейли ньюс" опубликовала ста-тью о том, что я - Ричард Бахман. Опровергать ее я не стал. Иногда, знаете ли, приятно предста-вить себя таким вот Бахманом, отшельником а-ля Джером Дейвид Сэлинджер, который никогда не давал интервью, а в вопроснике, присланном лон-донским издательством "Новая английская библи-отека", в графе "религия" написал "петушиный по-клонник".
7
Меня несколько раз спрашивали, стал ли я Бах-маном потому, что рынок перенасыщен произведениями Стивена Кинга. Ответ однозначный - нет. Я не думал, что завалил рынок своими романами... мысль эта исходила от издателей. Бахман стал для нас разумным компромиссом. Мои изда-тели "Стивена Кинга" напоминали фригидную жену, которая хочет заниматься этим делом раз или два в год, а потому поощряет своего постоянно возбужденного муженька найти девушку по вызовам. Бахман появлялся там, куда я уходил, когда мне требовалась разрядка. Этим, конечно, не объяснишь моего стремления опубликовать все напи-санное мною, хотя денег на жизнь мне уже хватает. Повторяю: как хорошо, что я никого не убил. не так ли?
10
Меня спрашивают, стал ли я Бахманом потому, что читатели ждут от меня только "ужастиков"? Ответ тот же - нет Пока я сплю спокойно, мне без разницы, с кем или чем ассоциируют меня люди.
Тем не менее только последний из романов Бах-мана можно назвать "ужастиком", и сие не ускользнуло от моего внимания. Стивен Кинг без труда может написать неужастик, да только потом его замучают вопросами. Когда же я пишу реалис-тический роман под псевдонимом Ричард Бахман, вопросов никто не задает. Более того, мало кто (ха-ха) читает эти книги.
Вот тут мы, возможно, и приблизились к раз-гадке того, а почему Ричард Бахман вообще начал писать.
/И
Вы стараетесь найти смысл вашей жизни. Все стараются это сделать, пытаясь среди прочего отыскать причины и следствия... какие-то посто-янные... принципы, которые не меняют, которыми нельзя поступиться.
Все этим занимаются, но, возможно, люди, на долю которых выпадает очень счастливая или очень несчастливая жизнь, уделяют этому поболь-ше времени. С одной стороны, тебе хочется думать (по крайней мере размышлять), что тебя поразил рак, потому что ты один из плохих парней (или хороших, если исходить из того, что добро не ос-тается безнаказанным). С другой стороны, греет мысль о том, что ты или очень трудолюбивый сукин сын, или настоящий герой, или даже один из святых, если в итоге ты поднялся достаточно высоко в мире, где люди голодают, стреляют друг в друга, поджигают чужие дома, пьют, употребля-ют наркотики.
Но есть и третья сторона, которая предполагает, что все это лотерея, что настоящая жизнь не слиш-ком сильно отличается от "Колеса фортуны" или "Назови правильную цену" (так уж получилось, что в двух книгах Бахмана речь идет о таких вот играх). И очень неприятно думать, что все (или почти все) происходящее определяется волей слу-чая. Поэтому пытаешься выяснить, сможешь ли ты повторить достигнутое.
Или, в моем случае, сможет ли Бахман повто-рить достигнутое мною.
12
Вопрос этот остается без ответа. Первые четыре книги Ричарда Бахмана раскупались плохо, воз-можно, потому, что издали их безо всякой помпы.
Каждый месяц издательства, выпускающие книги в мягкой обложке, представляют на суд читателя три вида книг Это "лидеры", выход которых со-провождается шумной рекламной кампанией, вы-ставочными стендами в магазинах, изощренными обложками с выпуклыми, тисненными фольгой бук-вами. "Второй эшелон" - с минимальной рекламой, без выставочных стендов, без надежды на то, что они будут продаваться миллионами экземпляров (для книги "второго эшелона" двести тысяч продан-ных экземпляров - вполне приличный результат). И "обычные книги". Третья категория книг в мягкой обложке есть издательский эквивалент пехоте... или пушечному мясу. Среди "обычных книг" (другое на-звание, которое я могу предложить, - "книги третьего эшелона", но оно наводит тоску) крайне редко встречаются произведения, перед этим издан-ные в переплете. Обычно это переиздания в новых обложках, жанровые книги (готика, любовные рома-ны, вестерны и т. д.) и сериалы вроде "Наемников", "Выжившего", "Сексуальных приключений сладо-страстного дурачка"... вы уже поняли, о чем речь. В море этих изданий иной раз встречаются очень хо-рошие книги, и речь идет не только о романах Бах-мана. Первые издания многих романов Дональда Уэстлейка выходили в мягкой обложке под псевдо-нимами Такер Коу и Ричард Старк. Эвана Хантера - под псевдонимом Эд Макбейн. Гор Видал пользовал-ся псевдонимом Эдгар Бокс. А совсем недавно Гор-дон Лиш выпустил превосходный роман "Каменный мальчик", на обложке которого значится совсем дру-гая фамилия.
Бахмановские романы подпадали под категорию "обычных книг", призванных заполнить стой-ки в аптечных магазинах и на автобусных вокза-лах Америки. То было мое требование. Я не хотел, чтобы Бахман "высовывался". Так что бедняге не повезло с самого начала.
Однако мало-помалу Бахман приобрел почитателей своего таланта. Его последний роман, "Худеющий", изданный в переплете, разошелся тира-жом двадцать восемь тысяч экземпляров, прежде чем у Стива Брауна, продавца одного из вашинг-тонских книжных магазинов и писателя, зароди-лись подозрения. Он отправился в библиотеку конгресса и на авторском бланке одного из романов Ричарда Бахмана обнаружил мою фамилию. Двад-цать восемь тысяч экземпляров - это не много, во всяком случае, далеко до уровня бестселлера, но на четыре тысячи больше, чем количество экзем-пляров моей книги "Ночная смена", проданных в 1978 году. Я рассчитывал, что после "Худеющего" Бахман напишет детективный роман "Мизери", ко-торый "закинул" бы "Дикки" на орбиту бестселле-ров. Разумеется, теперь нам этого не узнать, не так ли? Ричард Бахман, переживший операцию по удалению опухоли мозга, умер от гораздо более редкой болезни: рака псевдонима. Он умер, оста-вив без ответа более чем важный вопрос: труд под-нимает тебя на вершину или все это лотерея?
Возможно, вам кое-что скажет следующее об-стоятельство: пока автором "Худеющего" был Бахман, магазины продали двадцать восемь тысяч эк-земпляров, когда им стал Кинг - объем продаж возрос в десять раз.
13
На самой идее псевдонима поставлено клеймо. В прошлом было совсем не так: в те времена писание романов считалось чем-то зазорным, скорее грехом, чем профессией, поэтому использование псевдонима позволяло защитить себя (и родствен-ников) от осуждающих взглядов и вопросов. По мере того как писатели прибавляли в статусе, си-туация менялась. Теперь как критики, так и чи-тающая публика с подозрением относятся к про-изведениям мужчины или женщины, которые ре-шили воспользоваться псевдонимом. Если бы про-изведение того заслуживало, таково общественное мнение, автор подписал бы его своим насто-ящим именем. Если он солгал в имени, читать книгу бессмысленно.
Вот я и хочу сказать несколько слов о книгах Бахмана. Хорошие это романы? Не знаю. Достойные? Думаю, что да. Под достойными я понимаю одно: написаны они не халтурно, а с полной само-отдачей. Причем нынче я могу только позавидо-вать той энергии, которую в прошлом восприни-мал как нечто само собой разумеющееся. "Бегуще-го человека", к примеру, я написал за семьдесят два часа и опубликовал практически без редакторской правки. Слабые это книги? В целом нет. А места-ми... возможно...
Я был не так молод, когда писал эти романы, чтобы отбросить их как юношеские опыты. С другой стороны, я до сих пор не могу поверить в сверх-простые мотивы (от них отдает фрейдизмом) и не-счастливые концовки. Самый последний из упомя-нутых здесь романов Бахмана, "Дорожные рабо-ты", писался между "Жребием" и "Сиянием" как по-пытка написать "нормальный роман" (по молодос-ти меня еще смущал ненароком заданный на ве-черинке вопрос: "А когда же вы напишете что-ни-будь серьезное?"). Я также думаю, что писал этот роман, пытаясь осмыслить крайне болезненную смерть матери годом раньше: она умерла от рака, который пожирал ее заживо. Я очень горевал, меня потрясла та боль, которую ей пришлось испытать. Подозреваю, что в "Дорожных работах" я старался как-то подступиться к загадке человеческой боли.
Прямой противоположностью "Дорожным ра-ботам" является "Бегущий человек", возможно, лучший из этих четырех романов, потому что глав-ное в нем - сюжет. Движется он споро, а все, к сюжету не относящееся, отбрасывается в сторону.
И "Долгая Прогулка", и "Ярость" перенасыщены нравоучениями (как в тексте, так и в контексте), но и сюжет достаточно интересен. Однако именно читатель, а не писатель, решает, достаточно ли цельным получилось произведение, чтобы не об-ращать внимания на отдельные недостатки.
Могу только добавить, что два этих романа, а может, и все четыре, могли бы появиться под моим собственным именем, если бы в те годы я лучше раз-бирался в издательском бизнесе и не уделял столько времени учебе и семейным заботам. Я опубликовал их тогда (и разрешаю публиковать теперь), потому что они по-прежнему мои друзья. В чем-то им, не-сомненно, не повезло, но они все так же мне дороги.
14
И несколько слов благодарности: Элейн Костер, издателю НАБ (которая была Элейн Гейгер, когда эти романы впервые увидели свет), которая так долго и успешно хранила секрет "Дикки"; Кэролайн Стромберг, первому редактору "Дикки", также ни-кому не раскрывшей его тайны, Кирби Маккоули, который продал права на издание романов "Дикки", не открыв его истинного имени; моей жене, которая поддерживала меня в написании этих романов точно так же, как и в написании ос-тальных, которые принесли много денег. И, как всегда, вам, мои читатели, за терпение и доброту.
Стивен КИнг
Баногр, штат Мэн
Храниетли Сумеречной Зоны:
Алексей Кельмаков alex@av.udm.ru
помощник магистра: Голубчиков Александр .
mr.Alexander@mtu-net.ru
